Танцы на Алтайской улице, или Как питерские фонари с алтайскими ветрами познакомились
На самой границе между порядком и хаосом, где московские сны смешиваются с питерскими туманами, затерялась Алтайская улица. Никто толком не знал, почему она так называется – то ли в честь затерянной экспедиции географов-любителей, то ли потому что местный дворник когда-то мечтал увидеть горы. Но главное чудо этой улицы происходило в те часы, когда последний автобус засыпал в парке, а первые рыбаки на Неве ещё только зевали.
Волшебные жители улицы
В ту особенную ночь, о которой пойдёт речь, первым проснулся фонарь по имени Лампад Лампадыч. Он был не простым уличным светильником, а потомственным питерским интеллигентом – вместо обычной лампочки у него горела керосиновая лампа с абажуром из газеты “Вечерний Ленинград”, а провода были обмотаны стихами Бродского.
Лампад Лампадыч мигнул три раза (это было его фирменное приветствие) и объявил:
“Кажется, сегодня ночью у нас будет что-то особенное!”
С этими словами из всех щелей и закоулков начали появляться удивительные существа:
1. Компания местных домовых в пиджаках от “Красного Октября”, которые постоянно спорили о классической музыке;
2. Стая питерских ворон в беретах, декламирующих акмеистические стихи;
3. Заблудившийся алтайский ветер по имени Эл-Эрик, закутанный в шаль из горных трав;
4. Две бродячие таксы-философы, вечно рассуждавшие о смысле прогулок.
Неожиданный гость
Особенно всех заинтересовал Эл-Эрик. Он робко кружил у фонарного столба, попутно разбрасывая семена эдельвейсов и напевая странные горные напевы.
“Что ты здесь делаешь?” – спросил его Лампад Лампадыч.
“Я заблудился,” – признался ветер. – “Меня занесло сюда во время песенного конкурса степных духов, и теперь я не могу найти дорогу домой.”
Питерские вороны закаркали:
“Оставайся с нами! У нас тут каждый четверг поэтические чтения, а по средам – философские дебаты о природе тумана!”
Но алтайский гость грустно покачал головой:
“Мне не хватает родных мелодий. У нас в горах ветра не дуют – они танцуют!”
Танцевальное решение
Тут вмешались домовые:
“Так давайте устроим танцевальный вечер! Мы покажем тебе питерские па, а ты нас научишь своим горным движениям!”
Идея всем понравилась. Даже таксы-философы отложили свои рассуждения о природе луж и приготовились наблюдать.
Первыми выступили питерские фонари. Они исполнили строгий балетный этюд, где каждое движение напоминало развод мостов. Вороны подпевали ариями из “Пиковой дамы”, а домовые аккомпанировали на расчёсках и бутылках из-под кваса.
Затем настал черёд Эл-Эрика. Алтайский ветер закружился в вихре, создавая удивительные узоры из пыльцы и забытых кем-то носовых платков. Его танец рассказывал историю далёких гор, где снежные барсы водят хороводы с облаками.
Волшебное превращение
В самый разгар веселья произошло нечто удивительное. От совместного танца питерского фонаря и алтайского ветра родилась новая мелодия – нечто среднее между “Подмосковными вечерами” и горловым пением. Эта музыка была настолько прекрасной, что:
– Забытые зонты раскрылись и начали подпрыгивать в такт;
– Старые газеты сложились в бумажных журавликов и улетели к Финскому заливу;
– Даже вечно хмурые питерские тучи разошлись, показав редкие звёзды.
Неожиданный финал
Когда танцы закончились, все заметили, что Алтайская улица преобразилась. Теперь здесь:
1. На деревьях росли не только листья, но и маленькие эдельвейсы;
2. Фонари светили особенным золотистым светом;
3. Даже лужи отражали не серое небо, а далёкие заснеженные вершины.
Эл-Эрик радостно воскликнул:
“Я нашёл кусочек дома здесь! Давайте сделаем эти танцы традицией!”
С тех пор каждую ночь, когда город засыпает, на Алтайской улице можно услышать странные мелодии и увидеть, как фонари грациозно раскачиваются в такт невидимой музыке. А если очень повезёт – заметить, как в воздухе кружатся не снежинки, а крошечные семена горных цветов.
