Танцы на площади Академика Пашина, или Как петербургские домовые с московскими кикиморами спорили
В одном удивительном месте, на стыке двух великих городов — Москвы и Санкт-Петербурга — стояла площадь Академика Пашина. Никто толком не знал, кто такой этот академик, но поговаривали, что он изобрёл машину времени из самовара и трёх балалаек. Однако не это было главной загадкой площади.
Каждую ночь, ровно в час пополуночи, когда фонари начинали мигать в ритме танго, а луна принималась свистеть частушки, на площади происходило нечто невообразимое.
Тайное собрание
В ту ночь, о которой пойдёт речь, первым на площадь выкатился старый домовой по имени Федот. Он жил в ближайшей пятиэтажке и славился тем, что вместо бороды у него рос плющ, а вместо шапки — чайник. Федот огляделся, потрогал брусчатку ногой и удовлетворённо крякнул:
— Ну вот, место приготовлено. Пора начинать!
С этими словами он достал из кармана свисток в форме воблы и дунул в него так, что в радиусе трёх кварталов у всех котов отвалились хвосты.
Из-за углов, из подворотен, а кое-кто даже из канализационных люков начали вылезать странные существа. Тут были и московские кикиморы в кокошниках из газет «Правда», и питерские лешие с зонтами-тростями, и даже пара заблудившихся полтергейстов из Новосибирска, которые вечно путали лево и право.
Спор, который решили танцами
Главной на этом собрании была кикимора московская по имени Аграфена Сковородная. Она топнула лаптом и заявила:
— Москва — город весёлый! У нас и блины сами на масленицу подбрасываются, и метро по ночам частушки поёт! А у вас, питерских, только дожди да мосты, которые сами себя разводят!
Федот обиделся и закрутил плющ на кулак:
— Это у вас в Москве народ суетится, как угорелый, а у нас — культура! У нас даже привидения в Эрмитаже картины подправляют!
Спор разгорался, и вот-вот дело дошло бы до драки (а драка у нечисти — это когда начинают швыряться прошлогодними снежками и неоплаченными квитанциями за ЖКХ). Но тут из фонтана вылез водяной по имени Валера (он же Валерий Альбертович, бывший аквариумный сом) и предложил:
— Давайте решим всё танцами! Кто станцует лучше — тот и прав!
Все зашумели, загалдели, но согласились.
Ночной танцевальный марафон
Первыми вышли московские кикиморы. Они станцевали кадриль с утюгами, причём утюги сами подпрыгивали и делали «козла». Публика ликовала.
Питерские лешие ответили вальсом на ходулях, причём ходули были из бутылок от кефира, но ни одна не сломалась — это ли не чудо?
Потом выступили полтергейсты из Новосибирска. Они устроили такое брейк-данс-шоу, что у проезжавшего мимо троллейбуса отвалились двери от восторга.
Но самым неожиданным стало появление самого академика Пашина — точнее, его призрака. Он материализовался из памятника (которого, кстати, на площади никогда не было) и заявил:
— А вот и я!
И пустился в пляс так, что брусчатка под ним запрыгала, как блины на сковороде. Он крутился, вертелся, делал сальто назад с подкруткой, а потом вдруг… исчез, оставив после себя только запах жареных пирожков и чувство глубокого удовлетворения.
Итог
Спор так и не был решён, потому что все устали и решили, что лучше просто танцевать. С тех пор каждую ночь на площади Академика Пашина можно услышать весёлые мелодии и топот невидимых ног. А если очень повезёт — увидеть, как фонари пускаются в пляс, а луна подпевает.
Так и живут московские и питерские духи в гармонии, потому что танцы — это единственный язык, на котором все понимают друг друга без слов.
