Фантастический танец на улице Емельянова
Глава первая. О том, как квартальный надзиратель Панкратий Семёнович обнаружил нечто необыкновенное
В один из тех туманных петербургских вечеров, когда фонари горят тускло, а тени кажутся длиннее обычного, квартальный надзиратель Панкратий Семёнович Беспятов совершал свой обычный обход по улице Емельянова. Шёл он важно, поглаживая бакенбарды и поглядывая по сторонам — не нарушает ли кто.
И вдруг… улица затанцевала.
Не то чтобы затанцевали люди — нет, сама улица! Брусчатка заходила ходуном, тротуарные плиты приподнимались, будто кланяясь, а фонарные столбы грациозно раскачивались, словно дамы на балу.
— Что за бесовщина?! — воскликнул Панкратий Семёнович, хватаясь за треуголку, чтобы та не улетела.
Но треуголка, будто живая, соскочила с его головы и, подпрыгнув, пустилась в пляс вместе с улицей.
Глава вторая. В которой появляются необычные танцоры
Из подворотни дома № 7 выкатился гигантский самовар на тонких ножках. Он блестел медным боком и, притопывая, закружился в вальсе. За ним выплыла старая комодная тумба с выдвижными ящиками, которые хлопали в такт, будто кастаньеты.
— Да это же мебельная кадриль! — прошептал потрясённый квартальный.
Но самое удивительное было впереди.
Из-за угла показался почтенный булыжник с бородой из мха. Он важно раскланялся и заявил:
— Разрешите пригласить вас на полонез, господин надзиратель!
Панкратий Семёнович хотел было возмутиться, но ноги его сами собой понеслись в пляс.
Глава третья. О том, как весь Московский район пустился в пляс
Вскоре к танцующей улице Емельянова присоединились окрестные переулки.
— Бульвар Чернова закружился в венском вальсе.
— Проспект Космонавтов отбивал чечётку.
— Даже суровый Дунайский проспект, обычно такой чопорный, выделывал па под звуки невидимого оркестра.
А уж что творилось во дворах — и описать невозможно!
— Гаражи отплясывали лезгинку.
— Дворовые коты вальсировали с воронами.
— Даже старый троллейбус № 39, который вечно ломался на этом участке, вдруг ожил и пустился в страстное танго с остановочным павильоном.
Глава четвёртая. В которой раскрывается тайна танцующей улицы
Панкратий Семёнович, уже порядком уставший от невольного участия в этом безумии, наконец заметил маленького человечка в треуголке и с дирижёрской палочкой.
— Кто вы такой?! — закричал он, едва переступая ногами в такт.
— Я — дух улицы Емельянова, — ответил человечек. — Раз в полвека наша улица оживает и танцует, чтобы не забыть, что она — не просто кусок асфальта, а живая душа города!
— Но это же… нарушение общественного порядка! — попытался возразить квартальный.
— Ха! — засмеялся дух. — Какой порядок может быть там, где живёт настоящая магия?
И с этими словами он взмахнул палочкой — и заиграла музыка ветра, фонарей и скрипящих качелей.
Глава пятая. О том, чем всё закончилось
Танцы длились до первых петухов. А когда взошло солнце, улица Емельянова снова стала обычной.
— Булыжник снова стал просто булыжником.
— Самовар исчез (возможно, его украли).
— А Панкратий Семёнович с удивлением обнаружил, что его треуголка теперь танцует вальс без него.
В рапорте он написал: «Происшествий не было. Улица в образцовом порядке».
Но с тех пор, каждый раз, проходя мимо дома № 7, он невольно притоптывал в такт…
