Танцы на Якутской, или Как Невский район вальс танцевал
В славном городе Санкт-Петербурге, где мосты разводятся от скуки, а фонари шепчутся с памятниками, случилась однажды история настолько невероятная, что даже местные коты, обычно равнодушные ко всему, кроме колбасы, подняли брови в изумлении.
А дело было на улице Якутской, в самом сердце Невского района. Жители этого места — народ спокойный: кто в магазин сходит, кто на лавочке посидит, кто голубей покормит. Но однажды утром всё изменилось. Проснулись люди от странного звука — будто кто-то настраивает гигантскую скрипку, да не может найти нужную ноту. Выглянули в окна и обомлели: посреди улицы стоял огромный, в три человеческих роста, граммофон. Откуда он взялся — никто не знал. Но самое удивительное было впереди.
Как только часы на ближайшей башне пробили восемь, граммофон заиграл вальс. Не простой, а волшебный — такой, от которого ноги сами в пляс пускаются. И вот что началось! Бабушки, только что ковылявшие за молоком, вдруг подхватили под руки соседских дедушек и закружились, как на балу у императора. Дети, бросившие мячики, принялись выделывать па, будто всю жизнь занимались балетом. Даже суровый участковый, который обычно хмурился сильнее питерского неба, вдруг подбоченился и пустился вприсядку.
Но это было только начало.
Из подворотни выкатился огромный рыжий кот (по слухам, бывший цирковой артист) и встал на задние лапы, ловко управляя хвостом, как дирижёр палочкой. За ним потянулись другие коты — полосатые, чёрные, белые — и все как один затанцевали кадриль. Голуби, обычно важные и неторопливые, вдруг сорвались с карнизов и начали выписывать в воздухе замысловатые пируэты, будто их учил сам Чайковский.
А граммофон играл, играл, и музыка его разносилась по всему Невскому району. Люди выходили из домов, оставляя недопитый кофе, недоглаженное бельё и недочитанные газеты. Даже начальник ЖЭКа, известный своей способностью находить причины, чтобы ничего не делать, вдруг сбросил пиджак и пустился в пляс с метлой.
Но, как водится в хороших небылицах, нашёлся один человек, который не танцевал. Это был бухгалтер Аркадий Петрович, человек строгих правил и ещё более строгого галстука. Он вышел на балкон, потряс кулаком и закричал:
— Безобразие! Кто разрешил? Нарушение общественного порядка!
И тут граммофон… заиграл ещё громче.
Музыка подхватила Аркадия Петровича, закрутила, подбросила в воздух, и — о чудо! — его галстук превратился в бабочку, пиджак — в смокинг, а лицо расплылось в такой улыбке, будто он только что узнал, что налоги отменили.
Танцы длились до самого вечера. Когда солнце скрылось за крышами, граммофон вдруг смолк, да так резко, что все замерли на середине движения. А потом… исчез. Будто его и не было.
Люди переглянулись, почесали затылки и разошлись по домам. На следующий день всё было как обычно: бабушки ворчали, дети бегали, коты спали. Но с тех пор на Якутской улице появилась странная традиция: каждый год в тот самый день жители выходят во двор и… танцуют. Без граммофона, без причины. Просто потому, что однажды музыка заставила их вспомнить, что жизнь — это не только счета, расписания и очереди в поликлинику.
А если пройтись по Якутской в тихий вечер, иногда можно услышать лёгкий перезвон — будто где-то далеко снова заиграл тот самый волшебный граммофон.
